Темница Ичиго

Пока что от Айзена-сама нельзя было получить каких-либо приказов, Улькиорра решил сам проследить за дальнейшим развитием событий и не нашёл ничего лучше, кроме как на первое время поселить временного шинигами в обычной камере. Впрочем, камера была не совсем обычной, так как стены в ней были из какого-то вещества, изобретённого Заэлем, и начисто блокировали реяцу. Единственным недостатком было то, что блокировалось реяцу абсолютно всех входящих. Улькиорра повернулся к Арджи с почти очнувшимся Ичиго на руках.
- Положи его на кровать, закрой за собой дверь и никуда не уходи, - пока что в планах было узнать более подробно, что именно произошло в Каракуре. Арджи отпускать тоже пока было нельзя. Вот только окончательного пробуждения Куросаки ещё дождаться надо было.

Идея проверить разумность Хогиоку всерьёз захватила Арджи. Вопрос только, как это осуществить. Считалось, что либо она хранится где-то в сверхзащищённом помещении, либо Айзен носит её с собой. Ну, допустим, Айзена не существует. Носит ли с собой Хогиоку Старрк - вот вопрос. Старрк... с собой. Так... А ведь ходили какие-то странные слухи про Лилинетт - будто бы Примеро без неё никуда не годится. До сих пор Линсе считал их причиной легендарное умение маленькой фрасьонши разбудить Старрка в любое время дня и ночи. А если тут что-то другое? Например, на самом деле, Хогиоку как-то хранится у Лилинетт - правильно, кто подумает, что у малявки может оказаться такая ценность?
Улькиорра, кажется, был удивлён и недоволен отсутствием Айзена. Разумеется, по этой постной морде фиг что поймёшь, но... а вдруг не зашибёт, если спросить напрямую? Может ли быть такое, что Шиффер сам не в курсе про Старрка? И если да - то как он отнесётся к новости, а если нет - то не открутит ли он кое-каким рысикам излишне мозговитую голову? Брр, совсем уже запутался.
Вообще в таких ситуациях Арджи поступал просто: где стоял - там и садился, и ещё раз пересчитывал все умные мысли среди прочих, благо извилины его были достаточно извилисты, а серое вещество достаточно серо, чтоб всегда найти, о чём подумать, и отделять зёрна от плевел, а агнцев от козлищ временами было просто необходимо. Правда, сейчас пришлось таки дойти следом за Кватрой до камеры, сгрузить рыжего на узкую койку - и только после этого плюхаться на пол и начинать подводить итоги. Улькиорра велел никуда не уходить, но Линсе и не собирался. А то, что стены камеры глушили рэйацу, рыся не волновало. Соображать этот фактор не мешал нисколько.
Ну и таки шо мы имеем с гуся? Гипотеза: синигами-предателей не существует, их изображал кто-то из Эспады, предположительно - Старрк, Аарониеро, Зомарри. Способность Старрка создавать арранкаров: неизвестна. Существование Хогиоку: подтверждено личным опытом. Вопросы: разумна ли Хогиоку? Кто контролирует создание арранкаров? С какой целью их создают? Знает ли вся Эспада о мистификации, и знает ли о ней конкретно Шиффер? Как проверить верность гипотезы? Стоит ли посвящать Улькиорру в её наличие - и что он может предпринять, ознакомившись с идеей? Такой союзник, как Кватра - это великолепно, но ведь он может и не стать союзником. Вывод: недостаточно информации для анализа. Вывод: необходимо продолжать накапливать информацию и проверять данные, догадки пока скрывать от всех.
Арранкар тряхнул головой, снова соскальзывая в привычное наивно-дурашливое состояние, и большими честными глазами уставился на Улькиорру, ожидая дальнейших распоряжений.

Проспал. Впервые за два года умудрился проспать!
Ичиго, взмыленный, давящийся сунутым Юзу "на дорожку" бутербродом, буквально отшвырнул в сторону жалобно громыхнувшую створку двери и ворвался в класс. Быстрый взгляд на доску и учительскую кафедру... никого нет.
Будерброд наконец-то перестал комком стоять в горле и Ичиго, отдышавшись, неспеша прошёл к своему месту.
"Пронеслоо... Очи терпеть не может, когда опаздывают!"
Он тяжело плюхнулся на стул и оглядел класс, пытаясь выискать Кейго и Мизуиро.
"Так гнал, что даже с ребятами не поздоро..."
- Позор опоздунам!
- Доброе утро, Куросаки.
Двух верных друзей даже искать не надо было - прискакали сами, да и ещё, судя по чуть ли не бегущему на месте Кейго, с какими-то потрясными новостями.
- Привет, Кейго, Мизуиро. А что, что-то слу...
- К нам переводят новенького! - Кейго всё-таки не выдержал. - Из Америки! Ду ю спиик джапаниииз?
- Ты всё перепутал, Кейго-сан. Из Латинской Америки, а не из США. Я точно не помню, откуда, какая-то маленькая страна...
Мизуиро как всегда всё знал. Ичиго иногда даже думал, не работает ли он на какую-нибудь разведку.
"Латинская Америка..."
Куросаки представился кто-то вроде Чада - загорелый, огромный, молчаливый, с гайдзинскими чертами лица, но дверь в класс открылась, и за вечно жизнерадостной Очи-сенсей вошёл невысокий, бледный, зеленоглазый мальчишка, почему-то в тёмной форме средней школы...
И сразу всё потеряло значение. Ичиго никогда бы не подумал, что ему будет так спокойно, так хорошо только потому что напротив, на фоне зелёной в меловых разводах доске стоит и щурится от косых солнечных лучей...
- Улькиорра...
"Значит он жив... Значит, я всё-таки не совсем его убил..." - счастливо подумал Ичиго... и проснулся.
Сколько раз ему снился этот сон, с незначительными, правда, вариациями! Сон, в котором он больше не чувствовал себя виноватым за смерть арранкара, сон, в котором всё снова было хорошо, где он, Ичиго, был простым подростком, а не чудовищем и убийцей.
Куросаки лежал, вытянувшись, на кровати, но открывать глаза не спешил. Разум подсказывал, что что-то не так, что кровать чужая, и в комнате кроме него кто-то есть... плюс ещё странное ощущение, будто чего-то не хватает...
Он рывком сел на постели и зашарил вокруг себя в поисках Зангетсу. Как он мог забыть?! Этот сволочной арранкар с дурацким утюгом, Иноэ...
Арранкар - наглая морда, стоял тут же и ухмылялся, а рядом с ним...
"Бред какой-то... дурацкий сон... ещё и этот, белый, в него зачем-то влез..."
Да, это было продолжение сна, Ичиго поклясться в этом был готов, но всё-таки, то ли чтобы удостовериться, то ли по-инерции одними губами прошептал:
- Улькиорра...

Арранкар задумчиво перебирал вероятности. То, что Айзен-сама отсутствовал, настораживало. После боя за Каракуру он больше не появлялся, что наводило на неприятные размышления. Возможно, он предал Эспаду. Ичиго об этом знать не может. Нумерос, несмотря на свою пронырливость, тоже вряд ли в курсе. Холодный взгляд опустился на очнувшегося Куросаки, но Улькиорра думал о другом. Насколько возможно предательство Айзена? Более пятидесяти процентов. Он уже раз ушел от тех, кто считал его своим. Разумным существам свойственно повторять удавшиеся уловки. Допустим, шинигами исчезли без возврата - не имеет решающего значения, куда и как. Необходимо было предпринять меры для сохранения Лас Ночес. И решить вопрос о политике арранкаров в сложившейся ситуации. И разобраться с остатками шинигами в крепости.
- Ты имеешь, что сказать, Куросаки?

Кажется, Улькиорра не заметил, что кое-кто из присутствующих тоже ненадолго включал мозги. Ну и отлично. Мозг - вещь ценная, настоящий мастер им без надобности не пользуется, во избежание преждевременного износа. А если кто-то заметит, что рысики думать умеют - припашут к общественно-полезной работе, гады, и совесть их ни разу вот не угрызёт! А участвовать в общественно-полезной работе никакого желания не возникало - с любого бока.
На всякий случай арранкар несколько раз наивно хлопнул ресницами, но быстро прекратил это занятие, видя, что Улькиорра полностью погружён в собственные мысли, и все рысячьи усилия благополучно пропадают втуне. Интересно, о чём он думает? Ломка по ками? Кстати, вопрос ещё один, вдогонку к предыдущим: насколько Шиффер действительно привязан к Айзену? Ну или к тому, кто играет роль ками - в данном случае, не принципиально. Это верность из логических соображений, или она основана на эмоциях? Либо это умелая имитация верности?
Если верность ками основывается на чистом разуме, значит, тот действовал так, как нужно Кватре, и именно поэтому нетопырь настолько ревностно исполнял приказы. В этом случае будет логично продолжать деятельность. И именем Айзена заставить арранкаров по-прежнему сплочённо работать на идею. Эмоциональная основа давала несколько другую картинку. Конечно, заподозрить у Улькиорры наличие эмоций было сложно, но а вдруг? Может, он по уши пропитался высокими идеями айзенизма-синигамизма и горит страстным желанием воплотить их в жизнь до конца пятилетки? Или он мог быть привязан к ками из глубоко личных соображений. В первом варианте, опять же, он постарается оставить всё так, как было, во втором - полный разброс: либо оставит как было - во имя собственных чувств, либо наоборот, решит, что Айзена никто не переплюнет, и контору пора закрывать. Дальше, насчёт имитации верности. Варианты причин: совпадение целей и попытка использовать Айзена, либо - у синигами был способ держать Улькиорру на привязи, какой именно - сейчас неважно. В первом случае опять имеем продолжение того, что было, во втором - прекращение. Итого: шестьдесят процентов вероятности продолжения прежнего образа жизни, сорок - за прекращение. Почти поровну. Ещё лучше так: пятьдесят пять и тридцать пять, соответственно, а десять скинуть на разные непредвиденные обстоятельства. Тем не менее, наиболее высока вероятность сохранения статус-кво. Значит - Улькиорра попытается прибрать Лас Ночес и обитателей оного к своим изящным лапкам. Хорошо или плохо? Хорошо. Он - арранкар, не скрывающий своей природы, а значит - куда больше свой, чем арранкар, притворяющийся синигами или настоящий синигами. Вывод? Следить и выбирать собственный путь. В конце концов, рысям-то айзенизм-синигамизм до конца пятилетки нафиг не сдался - хотя в Лас Ночес, конечно, было уютнее, чем посередь песка.
Ичиго снова зашевелился, но шутка, повторённая дважды, перестаёт быть смешной, да и неинтересно повторяться. Поэтому Линсе не стал дёргать Улькиорру за краешек хакама или прятаться за его широкую спину с воплями "Оно шевелится!", а продолжил тихо сидеть в углу. Тем более, Кватра сам заметил, и даже вопросил Куросаки о чём-то умном. Вот и послушаем.
Арджи сжался в ещё менее заметный комочек, обхватил руками коленки и навострил уши.

Этот сон был не такой бредовый, как предыдущие и это радовало. Хотя присутствие во сне арранкара-с-утюгом напрягало, но Ичиго, подумав, решил, что мозг просто зафиксировал последнее яркое впечатление и теперь усердно его транслирует. В пользу этой мысли говорил тот факт, что арранкар молчал, а ведь во время "первого знакомства" его было не заткнуть, так что...
"Да чёрт с ним, главное чтобы он сейчас не начал энка петь..."
От всех остальных этот сон отличался ещё и тем, что Улькиорра наконец-то обратил на Ичиго внимание. Никогда раньше - ни во сне про беготню по бесконечным ночасовским коридорам, ни во сне про школу, ни даже во сне про шкаф, слона и гастарбайтеров - никогда Улькиорра не отвечал на его робкое восклицание, а тут...
- Ты имеешь, что сказать, Куросаки?
Куросаки имел. Он радостно улыбнулся самой светлой и доброй из улыбок:
- Ты живой... хорошо.
Где-то на этом месте Ичиго, обычно, просыпался. На этот раз чуда не произошло.
"Чтоб попасть в сон - надо заснуть в реальном мире, значит, чтобы попасть обратно, надо во сне заснуть! Логично? А то!" - удовлетворённо подумал Ичи, понимая, что больше ему с Улькиоррой говорить, собственно, не о чем, и завалился обратно, повернувшись, для вящего удобства, на бок.
Диванный подлокотник был жестковат, лунный свет, неожиданно навязчивый, неприятно бил в глаза не хуже солнечного... Куросаки сполз с подлокотника и уткнулся носом в тёмный угол между подушками - полегчало. Потому одолела другая напасть - зачесалась укушенная каким-то шустрым комаром щиколотка, но почесать её не дотягиваясь рукой, из-за варадзи, было сложно - приходилось терпеть и мучаться... Венцом всего стало отчётливое ощущение, что что-то стало холодать... в общем, заснуть не получалось, и Ичиго просто перевернулся на спину, глядя в потолок.
- Дважды один - один. Дважды два - четыре. Дважды три - шесть... - тихо, словно мантру забормотал он. Кто бы что ни говорил про слоников и овечек, лучшим снотворным для исполняющего обязанности шинигами с детства была таблица умножения. Или деление больших чисел в столбик. О том, что рядом, вообще-то, стоят два арранкара, он не беспокоился - ну кто будет беспокоиться о том, что сам же во сне напридумывал? Сон тем и отличается от реальности, что в нём можно делать что угодно, где угодно и с кем угодно.

Улькиорра с явно заметным оттенком непонимания посмотрел на Куросаки. Такая бурная радость при виде живого и здорового врага была по меньшей мере удивительна. В голове начала зарождаться мысль, что всё-таки все предыдущие и парочка недавних ударов, обрушившихся на многострадальную рыжую макушку, дали о себе знать, причём именно сейчас. «Пожалуй, не надо было позволять Арджи бить его головой об косяки. Теперь в Лас Ночес появился ещё один неуравновешенный субъект, с которым надо что-то делать,» - ненадолго забылись даже недавние мысли на тему пропажи Владыки. Сейчас надо было разобраться с потерявшим рассудок – Улькиорра надеялся, что временно – исполняющем обязанности шинигами. К тому же столь наглое игнорирование своей персоны Шифферу уже очень сильно надоело.
- Куросаки, что с тобой? – таблица умножения стала последний каплей и Улькиорра подошёл ближе, закрывая собой чем-то так привлёкший Ичиго белый потолок и мысленно решая, ударить серо или не надо. Говорят, мозги прочищает…

Когда Ичиго очнулся и громко оповестил присутствующих, как счастлив он видеть Улькиорру живым и в добром здравии, Арджи тоже решил, что перестарался в обстукивании стенок, пола и лестниц Лас Ночес чьей-то рыжей башкой. С другой стороны, там всё равно кость, что ей сделается? А если костный мозг и встряхнуло немного - так только полезно, лучше работать будет. Линсе не помнил, какие функции выполняет костный мозг в организме, но раз уж его в этот организм напихано - явно же неспроста!
Сообщив миру о своих немудрёных радостях, Куросаки, кажется, решил, что на сём его контакты с таковым миром могут считаться законченными. Улёгся и внаглую попытался заснуть. И таблицу умножения себе под нос забормотал.
Сказать, что Улькиорра от такого поведения пленника обалдел - ну, это надо его совсем не знать и даже ни разу не видеть. Любой, кто хоть раз встречался с Кватрой, сразу же осознавал, что само понятие эмоций и мимики, их выражающей, вышеназванному арранкару недоступно просто как факт. Но вообще насколько Четвёртый был в состоянии счесть ситуацию нестандартной и выходящей за рамки - он счёл.
Можно было продолжать сидеть в углу и не вякать. Можно - попробовать что-нибудь сделать. Поскольку натурой Арджи был вполне деятельной, шило в известном месте подталкивало его ко второму варианту. Так... если принести Улькиорре водички, и даже щедрой рукой плеснуть туда пару чайных ложек из тщательно сберегаемых запасов валерьянки - наверное, он не оценит. Больше ему, пожалуй, сейчас ничем не поможешь. С другой стороны - вроде бы он хотел поговорить с Куросаки. Можно устроить... главное - синигами обратно разбудить. Вопрос: как? Стакан холодной воды и тут мог пригодиться, но это был уже экстремальный вариант. Значит, стоит изобрести что-нибудь ещё.
Линсе задумался и не заметил, как начал повторять таблицу умножения, которую с энтузиазмом бухтел себе под нос Куросаки. Стоп. Что-то тут не так. Дважды три - шесть, дважды два - четыре, дважды один - один... Агааа!!!
Шиффер меж тем сунулся к пленнику - кажется, желая пощупать его лоб на предмет повышенной температуры. Да ведь он всерьёз обеспокоился, надо же... а ещё всякие там нежности со стороны Ичиго... Ух ты! Всего одного синигами спёр - а сколько нового и интересного открывается!
Рысь поднялся с места и осторожно коснулся локтя Кватры:
- Улькиорра-сан, давайте я попробую от него толку добиться. Хуже всё равно не будет.
Не дожидаясь разрешения, он поднырнул под руку Эспады, наклонился над ухом рыжего и негромко, но внятно сообщил самым суровым тоном, на который был способен:
- Между прочим, дважды один - два. И по математике тебе тоже два, Куросаки. Давай дневник, а потом - марш домой, и чтоб без родителей в школу не являлся! Ишь, выдумал, негодяй - на уроках спать! - и дальше, безо всякого предупреждения и перехода рявкнул прямо в подставленное трогательно-розовое ухо, как классический злобный сержант из голливудских кинофильмов: - А ну встать, рядовой, мать твою за ногу об колено! Пять нарядов вне очереди, сортиры зубной щёткой драить!
После этого вопля Арджи выпрямился и с интересом стал наблюдать за эффектом.

Нет, Ичиго тормозом не был. Что бы там ни говорили злые завистники, но доходило до Куросаки всё с первого раза и реагировал он незамедлительно и в реальности ориентировался прекрасно... но в этот раз что-то словно закоротилось в мозгу. Впоследствии, вспоминая этот случай, Ичиго всегда поражался тому, что сразу не догадался про то, что сон не совсем сон, а вернее, совсем не сон. Разгадку он находил в том, что арранкар действительно приложил его о какой-нибудь угол, пока нёс... Но воспоминания эти были потом, а в тот момент, сбившийся со счёта Куросаки сел, почесал лохматую, немного побаливавшую макушку и мрачно глянул на арранкара-с-утюгом.
- Не ори, блин! Спать мешаешь! И дважды один - точно о... - он задумался и как-то скис - А, нет, два...
Что-то стало потихоньку проясняться. Утюгастый выглядел каким-то слишком уж ехидным, да и Улькиорра смотрел сверху вниз, как на больного... и дуло из окна как-то очень уж реалистично...
"Это не сон. Я в Уэко Мундо. Опять".
Внутри всё обмерло, но остатки сознания, видимо, желая защитить своего хозяина, упорно цеплялись за спасительную версию со сном. Поэтому, первым, что Ичиго, с опозданием, ответил на осторожный вопрос Улькиорры, было неуверенное:
- Заснуть пытаюсь...
Осознав, наконец, что сморозил несусветную глупость, шинигами неожиданно для себя покраснел и, встряхнув рыжей шевелюрой, потёр ладонью розовеющее лицо.
- То есть я... ксо... Правда в Уэко...
Что-то не складывалось в этой самой реальности.
"Если я правда не сплю, то Улькиорра... как же он живой оказался?!"
Куросаки привычно нахмурил брови и бросил на вечно печального Улькиорру не очень-то суровый, скорее, растерянный взгляд.
- Но если я не сплю, ты-то чего живой, Улькиорра? Я же тебя... - он закусил губу. - Убил...
Нормальный человек наверняка спросил бы, сначала, "Какого вы меня сюда приоволкли, демоны?" или "Что вам от меня надо?" или "где я?", но Ичиго был не совсем нормальным. Ненормальность его была в том, что чужую жизнь он ценил больше собственной безопасности, и жизнь Улькиорры, который был ему далеко не другом, тоже его волновала, потому что каким бы Кватро ни был, отнимать у него эту самую жизнь Ичиго никогда не хотел. Почему - и сам не знал.

Улькиорра равнодушно покосился на шинигами и запоздало кивнул. Нумерос чересчур нахален, надо будет его проучить. Но это позже. Арранкар имеет право на некоторые вольности по отношению к своей добыче - сам Шиффер справиться с этим шинигами не смог, о чем тот не преминул напомнить.
- Тебе следует напомнить о нашей разнице в силах и способностях к регенерации, Куросаки? - не такой уж большой, как оказалось. Но опыт - это то, чего не хватает арранкарам в боях с капитанами. И то, чего не хватает самому Ичиго в боях с арранкарами. Замкнутый круг.

Вообще-то Арджи предвкушал, как Ичиго сейчас вскочит, ещё в полёте принимая стойку смирно и прикладывая руку к голове, потом вспомнит, что к пустой (хи-хи) голове руку не прикладывают, смутится окончательно и срочно рванётся зубную щётку и сортир, а уже потом сообразит, что его жестоко на... обманули, в общем. Жалко, конечно, что об потолок башкой не треснется, потолки тут высоковаты. В конце концов, своё по голове он ещё по пути сюда получил, так что нехай живёт пока. Но вообще обидно: Линсе искренне рассчитывал повеселить Улькиорру предполагаемой эскападой. Зачем? Нууу, Шиффер-сан своей невозмутимостью напоминает сфинкса, а говорят, что когда сфинкс улыбается, происходят всякие необычные вещи. Эхх... обломилось.
Подлый Куросаки гнусно обманул возлагаемые на него надежды. С этакой барственной ленцой потянулся, уселся, приняв вальяжную позу, и сообщил, что пытается заснуть, а арранкары ему тут мешают, и вообще дважды два всё равно один. Нет, ну это уже совсем наглость. Между прочим, чей Лас Ночес, и кто тут беспомощный пленник? Ему сейчас надлежит мрачно воззриться в окно, гордо вскинув голову и отказываясь разговаривать со своими похитителями. А ещё он должен отказаться есть и пить, вот. И зачахнуть тут, но не сдаться. Или другой вариант: он может начать уговаривать, что он свой, арранкарский, просто украли его в детстве злые синигами! Да, должен ползать в ногах для полноты картины, и поливать пол горькими слезами. Так, ещё идеи? Ну, как вариант, он может не молчать, уставясь в окно, а громко вопиять - например, что-то в духе "Видел я вашего Айзена... а уж как на Гина с Тоусэном-то насмотрелся!.." и поднимать угнетённых вастар-лордов на священную народную войну с проклятыми синигами.
Конечно, мыслей, предположений и предложений в голове теснилось великое множество, но рыжее чучело, судя по всему, предпочитало боян... пардон - испытанную веками классику: начать проверять, кто он, где он, кто тут ещё есть и чего они тут делают. По результатам проверки непосредственно в поле зрения было выявлено: арранкары - 2 шт., Лас Ночес - предположительно 1 шт. (уточнить, поскольку при наблюдении изнутри оценить количество сложновато), Уэко Мундо - 1 шт., гиллианов и адьюкасов - по вкусу, а вастар-лордов всё равно хрена с два поймаешь. Кстати, об арранкарах и вастар-лордах: увидев рядом с собой живого Улькиорру, временный синигами, похоже, переключился на совсем другое. Начал бормотать, что дважды один - чёрт бы с ним, пусть будет два, но Шиффера-то он не убил! Арджи хотел пренебрежительно фыркнуть, но спохватился: рассказывать, что можешь прожить без имярек всю оставшуюся жизнь и ни разу не огорчиться, в присутствии помянутого (к ночи, между прочим! В Уэко всё равно всегда ночь!) имярек - немного невежливо. Особенно если этот имярек - Кватра Эспада.
Хотя вообще интересно получается: Ичиго побил Улькиорру, но потом я похитил Ичиго. Получается, я круче Улькиорры? Ух тыыы! Теперь осталось только придумать, как в этом убедиться, чтоб остаться в живых, если предпосылки и выводы неверны в корне.

Улькиорра от прямого ответа увильнул и это Ичиго насторожило. Не мог же арранкар, рассыпавшийся пылью, просто так взять и собраться обратно! Версия про сон снова начала казаться реальной, потом ещё некстати вспомнился читаный когда-то "Солярис"... Если бы не арранкар-с-утюгом, своей наглой мордой ломающий на корню все научно-фантастические идеи, Куросаки такого напридумывал бы... Но вот эта морда...
"Лыбится, значит что-то замышляет... или уже что-то со мной сделал, пока я спал", - подозрительно подумал Ичи, покосился на арранкара, но обличать его не стал, тем более что все органы и конечности, вроде, были на месте, да и с Улькиоррой надо было разбираться.
- Ну да... Я сильнее тебя и раны на мне заживают быстрее, когда я такой... как тогда. Пустой, - простодушно ответил шинигами, всё ещё недоумевая, с чего это арранкар решил ему об этом напомнить. - Только это-то тут при чём? Тебя же развеяло в пыль!
"Ну вот, сейчас наверняка начнёт хвастаться тем, какой он сильный, и что мизинцем может меня перешибить, и вообще скажет, что я мусор"...
Ичиго такой тип людей знал. Да что там знал - сталкивался много раз! Улькиорра, конечно, человеком не был, но подобный расизм Куросаки никогда не понимал. Для него все были равны и сейчас, ожидая от Улькиорры тирады о превосходстве арранкарской расы вообще и его, Кватро Эспады, в частности, Ичи невольно подумал о том, что с Бьякуей вот например, этот суровый, маленький летучий мышь наверняка подружился бы, хоть Бьякуя и шинигами. Кучики тоже любил рассказывать благодарным слушателям о том, что им, слушателям, лучше сразу завернуться в простыни и ползти на кладбище, не дожидаясь конца лекции.
"Что толку распинаться? Дать один раз по башке - и всё. Не видели они наше, каракурское хулиганьё... Хотя нет, если Улькиорра мне по башке даст - придётся драться, а я с ним драться не хочу".
Была одна причина, по которой из Ичиго вряд ли получился бы когда-нибудь хороший готэйский офицер. Куросаки не мог драться с тем, кто был ему симпатичен. Вернее, мог, конечно, но убивать бы никогда не стал, да и вообще, всячески оттягивал бы бой. По какой-то неведомой причине - скорее всего потому, что Ичи часто думал об убитом им арранкаре, образ Улькиорры в рыжей голове потихоньку отошёл от реальности и приобрёл некоторые даже симпатичные черты, так что теперь, приди Шифферу на ум затеять бой, Куросаки с ним драться бы не захотел... Но Улькиорре вроде бы ничего подобного не хотелось.

Самоуверенность и наивность временного шинигами поражала и если бы у Улькиорры было бы хоть малейшее желание, то он бы сейчас расплылся в ядовитой улыбке. К счастью для присутствующих ничего подобного Шифферу не хотелось и он остался стоять с непроницаемым лицом.
- Ты всё ещё не понял, Куросаки? – поинтересовался Улькиорра, про себя решая, есть ли у Ичиго хотя бы малейшие зачатки логики. – Если бы ты был хоть немного сильнее, то сейчас я бы тут не присутствовал. Сила заключается не только в способности сломать всё на своём пути, - вспомнились стены Лас Ночес, большинство из которых пострадали именно от неугомонного рыжего шинигами. - А причина, по которой я выжил… Тебя это волновать не должно, - Улькиорра замолчал. Воспоминания о том сражении были отчётливы и Шиффер до сих пор был под впечатлением от возможностей Куросаки, хоть и не собирался ни коим образом это показывать. Но сам Кватро после произошедшего мог с уверенностью сказать, что хоть силы Ичиго и удивляли, но всё же ему не хватало желания уничтожить противника, в чём и заключалась причина, по которой Улькиорра считал себя более сильным.

На 1 шт. арранкара Ичиго хмуро-подозрительно покосился, но ничего говорить не стал. Зато со второй шт. вступил в содержательный диалог. Сообщил, что когда он Пустой - то круче, сильнее и вообще никакие тут арранкары с ним не справятся. Интересно, а он Улькиорре сейчас ещё мужскими достоинствами померяться не предложит? А то очень логичное продолжение беседы получится! Арджи даже задумался, не подать ли идею вслух - и решил, что, наверное, всё-таки не стоит. Сомнительно, что Кватра оценит такое предложение по достоинству (Линсе тихонько прыснул со смеху, отметив каламбурчик), а идею с испуганным писком прятаться за спиной Ичиго и требовать спасения навряд ли оценит сам Ичиго. Жаааль, такая мысль пропадает! Рысь разочарованно вздохнул.
Кстати, интересно: что там Куросаки говорил насчёт Пустого? Он серьёзно? Нееет, скорее всего - таки метафора. Так. Если считать, что пустой синигами - это синигами, из которого выковыряли все кишки и прочую требуху, то что-то явно не сходится. Без требухи синигами почему-то немедленно падают на землю и начинают дохнуть, Арджи как-то проверял. Случайно, правда но суть от этого не меняется. Тогда... Точно, пустой желудок! Вот в чём дело! Получается, с Куросаки обошлись по классике: не кормили, чтоб злее был. И кааак выпустят в Уэко на бедного хрупкого и беззащитного Улькиорру! Ага, а значит, если его кормить как следует - он будет слабее? Надо провести эксперимент! Может, он потому вообще и попался в рысьи лапы, что после сытного обеда прибежал?
Тем временем Улькиорра наконец-то изобрёл достойный ответ. Конечно, ядовито улыбаться он не умел, но рэйацу-то на что? Это Ичиго её чуять не умеет, а некоторые кошкоарранкары - сколько угодно. Хм, это уже можно считать за улыбку сфинкса? Пожалуй, всё-таки нет. Тем более, что улыбочка бы вышла пакостная донельзя. И хотя вообще-то про "интонацию" в поговорке ничего сказано не было, лучше пока не считать условие выполненным - ещё и потому, что ничего необычного не произошло.
Короткая лекция Улькиорры о том, что сила - это не только умение прошибать лбом стенки, на Арджи особого впечатления не произвела. А вот сказанное дальше заставило мысли потечь в новом направлении. Ведь слухи-то об эпическом бое Ичиго с Улькиоррой ходили самые разные. Кто говорил, что Шиффера спас верный Ямми, кто говорил, что не только он - Лоли и Меноли погибли, самоотверженно пытаясь своими телами прикрыть главное сокровище своего господина... Рассказывали об Орихимэ, горько рыдающей над бессознательным телом своего недавнего тюремщика и жаждущей как следует его омилосердствовать за всё причинённое добро. И об Айзене, который моментально исцелил все раны лучшего из арранкаров при помощи Хогиоку и одному ему известного "крибле, крабле, бумс" (некоторые говорили - при помощи молотка, поллитра и такой-то матери, но уж им-то кто поверит!). В общем, никому и ничего толком известно не было. И вот сейчас, быть может, на эту тайну всё-таки прольётся хоть немного света?
Ну Улькиорра-сан, ну Вам что, жалко рассказать, да?

Ичиго нахмурился и кинул тяжёлый взгляд на мыски шифферовских сапог. Обидно было признавать, что арранкар... ну, частично попал в точку.
"Я что, виноват, что этот, с утюгом, такой шустрый... От силы-то это не зависит! Просто стормозил, не успел среагировать..."
В этот момент Куросаки очень отчётливо почувствовал себя пятнадцатилетним школьником, которым, в сущности, и являлся. Малолеткой, в общем, которому щёлкнули по носу. И спорить почему-то желания не было. Ну да, правильно, сам дурак - дал себя утащить в Уэко за просто так...
"Иноэ хоть уговаривали..." - пронеслась в голове обиженная мысль. - "А меня, значит, просто так можно, как мешок с редиской, да?"
Это негодование навело его на другие мысли. А именно - мысли о собственной судьбе. Орихимэ уговаривали, потому что она была нужна Айзену из-за своей силы. А он, Ичиго? Кому он нужен?
При мысли о том, что капитан-предатель может как-нибудь его зазомбировать и заставить служить себе, и.о. шинигами почувствовал, как где-то в груди неприятно похолодело. Он, герой без страха и упрёка, мог отмахать сколько угодно народу ничего не боясь, но, представив себя пристёгнутым к хирургическому столу в лаборатории какого-нибудь Заэльаполло, ощутил, как пересыхает во рту слюна и поднимается из глубины души самая настоящая, всамделишная паника.
Он нахмурил брови ещё более грозно и сново, открыто, в упор, взглянул сначала на Улькиорру, а потом, на скучающего в сторонке арранкара.
- Зачем... меня сюда притащили?
"Только не орать "что вам от меня надо, сволочи?!", только не дать им почувствовать мой страх... Ксо, да кого тут бояться?! Улькиорру я победил уже один раз, а с утюгом сильным не выглядит.. ксо...ксо..."
Сильный или не сильный - любой из них уделал бы сейчас лишённого рейацу Куросаки как котёнка. Поэтому, Ичиго только и оставалось что грозно смотреть на арранкаров, до белых костяшек стиснув кулаки.

Улькиорра задумчиво рассматривал Ичиго, пытаясь определить для себя его реакцию на сказанное. С одной стороны Куросаки абсолютно не возражал, но всё-таки по нему было видно, что он совершенно не согласен. Ичиго был со всех сторон ребёнком и, как казалось Шифферу, не понимал большинство простых вещей. И это грозило отозваться ему в ближайшем будущем. «Да и уже отозвалось, если подумать. Будь он более внимательным и опытным – не позволил бы так легко себя поймать, тем более настолько слабому противнику,» - Улькиорра мельком посмотрел на подозрительно притихшего Арджи.
- Со временем узнаешь, Куросаки. Пока что тебе ничего не грозит, - честно говоря без приказа Айзена-сама Шиффер и сам не знал, что бы такого с Ичиго сделать, а так как появление Владыки пока не было зафиксировано, приходилось ждать. К тому же шинигами с уровнем сил близким к капитанским явно не был лишнем в темнице Лас Ночес. – Ты голоден, - поинтересовался Улькиорра. Морить пленника голодом в ближайших планах пока не было.

Ичиго одарил сапоги Улькиорры таким взглядом, что на минуту Арджи показалось, будто именно их Куросаки и считает виновниками всех своих несчастий. И будто только то, что в этих сапогах сейчас пребывают ноги Кватры, спасает их от немедленной жестокой расправы. Хотя, похоже, до и. о. синигами быстро дошло, что где ноги - там и весь остальной Шиффер... ну, если, конечно, не брать в расчёт крайние случаи членовредительства. И что в случае чего за издевательство над ни в чём не повинной обувкой огребать рыжий будет не только от ног, а от целого арранкара.
Несколько секунд Ичиго старательно боялся, потом гордо выпрямился, сверкнул глазами и поинтересовался, какого же всё-таки Айзена ради обитатели Уэко удостоились счастья лицезреть здесь столь высокого гостя.
Вот тут-то Линсе глазами и захлопал. А в самом деле - на хрена им тут Куросаки? Будь здесь Гриммджо - можно бы было обмотать Ичиго ленточкой и сделать из него красивую когтеточку, в подарок. Или Заэлю сдать, на опыты. Айзена нет. Остальным и. о. синигами вроде бы и даром не нужен. Так это что, получается - можно пасть Куросаки в ноги с надрывным "Прости, мужик, обознались!!!" и потом с извинениями положить где взял? Нееет... если он тут никому не нужен, рысь его лучше себе заберёт. Вообще, конечно, лучше было бы переть Орихимэ - там хоть есть за что подержаться, пока тащишь. С другой стороны - а кто мешает пойти на грунт обратно и претворить идею в жизнь? Так будет даже интереснее. И вообще, Ичиго мальчик, Орихимэ - девочка... значит, можно начать разводить людей у себя под боком! Тогда не надо будет бегать охотиться на грунт, и будет меньше проблем с синигами, которые только того и ждут, чтоб подпалить или порезать нежную арранкарскую шкурку. Конечно, наверное, можно разводить людей даже если притащить Куросаки другую девочку - но вроде как Орихимэ ему нравится, а значит - с ней он размножаться будет лучше.
Арджи прямо-таки замечтался. Представил себе загончик, разбитый на аккуратные вольеры, людей в этих вольерах, сытую жизнь рядом... Хм, но ведь за ними тоже надо ухаживать и кормить, иначе передохнут. Это придётся всё равно на грунт мотаться и под синигами подставляться. Ну и на хрена козе баян? Да-да, именно эти слова, по слухам, произнёс совсем ещё юный Ноитора, отбирая означенный музыкальный инструмент у Нэлиэл - говорят, с этого всё и началось на самом деле, а про "Женщине в бою не место!" уже потом придумали. В общем, ну его, человеководство - и так обойдёмся, жили же как-то! А что касается вопроса Ичиго...
- Зачем, зачем... - пробурчал Линсе себе под нос, тихо - но вполне различимо для желающих. - Потому что нечего маленьких обижать!
Услышав столь простое объяснение, Улькиорра очень нехорошо покосился на рыся. Настолько вот нехорошо покосился, что за его вопросом, голоден ли Ичиго, легко могло последовать предложение закусить бедным трогательным нумеросом, который, как всегда, ни при чём и ни в чём не виноват. Так что Арджи предпочёл снова притихнуть и навострить уши. Которые с кисточками.

Снисходительное "тебе ничего не грозит", особенно из уст Улькиорры, слышать было ну очень обидно. Будто ичиго боялся! Нет, конечно, он боялся, но всяким там арранкарам об этом знать не полагалось. А тем более афишировать перед другими всякими арранкарами.
"Со временем"... Они что, серьёзно думают, что я просто так буду здесь сидеть? Старик! Эй, старик!"
Однако, Зангетсу молчал, так, словно его и не было. От этого сделалось ещё тоскливее и эта тоска пробудила в Куросаки природное упрямство. Он встал, грозно возвысившись над Улькиоррой на целую голову, и безаппеляционным тоном заявил:
- Не хочу я ничего есть. И не буду, пока не услышу, зачем вы меня сюда припёр... - в этот момент, желудок исполняющего обязанности шинигами предательски громко заурчал, с головой выдав своего хозяина.
На самом деле, Куросаки хотел есть и, хотел сильно - ведь он был, по существу, нормальным, растущим мальчишкой. Объявлять голодовку ему хотелось меньше всего, но сказанного не воротишь, да и ситуация получилась, как ни крути, неловкая, а тут ещё этот...
Голодный, злой и разлучённый со стариком Зангетсу Ичиго просто обалдел от слов белобрысого арранкара. Просто не знал, что сказать в ответ на такую наглость. На ум приходили не слова, а исключительно действия, которые он был бы совсем непротив над утюгастым совершить.
- Маленьких?! Это кто тут маленький?! Хватит изображать из себя ребёнка, ты ж здоровая дылда!!
"Барраган" Ичиго не понравился с самой первой встречи. Не любил Куросаки увёртливых типов, которые не говорят ни слова правды, а только болтают всякую ерунду, лишь бы не молчать. А вот люди спокойные, собранные и немногословные ему нравились. Поэтому он и дружил с Чадом - знал, что Ясутора свой парень, на которого можно положиться, и по той же причине немного холодновато относился к Кейго - не доверял болтунам.
А этот, белый, был не такой, конечно, как Кейго, а раз в сто хуже, потому что Асано был дурачок, но искренний. А "Барраган" наоборот - себе на уме, но прикидывающийся дурачком. Как Урахара. И это Ичиго напрягало гораздо больше, чем молчание и ничего не выражающий, змеиный взгляд Улькиорры. Уж лучше так - зато честно.

- Голоден, - на этот раз арранкар констатировал факт. Но сам идти за едой не собирался. Не зря же здесь болтается надоедливый нумерос. Поэтому чуть повернул голову к Арджи, равнодушно смерил взглядом и решил уточнить задание. - Принеси ему еду.
Объяснять что бы то ни было он не намеревался ни тому, ни другому. Сейчас, за отсутствием Айзена-сама, решать придется старшему. Старрк не вмешивается, Баррагану лучше ничего не доверять, Халибел тоже не будет возиться. Проще всего убить Ичиго, но уже не имеет смысла. Попробовать обменять?

Похоже, вернейший из слуг Айзена тоже смутно представлял, зачем в Уэко может пригодиться Куросаки. Но он, по крайней мере, догадался сделать непроницаемо-умное лицо и пообещать раскрыть страшную тайну как-нибудь попозже. Ну и правильно - чем больше времени пройдёт, тем больше шансов таки к чему-нибудь рыжего да приспособить.
Конечно, шансов, что Ичиго будет добровольно работать на Айзена, не было. Это вам не Орихимэ, у которой главные полушария... совсем не в голове. Правда, иногда казалось, что у рыжего таковые тоже вовсе не в голове, а вокруг шила. Ибо чтоб такое шило питать и удерживать - это ого-го какие полушария иметь надо!
В ответ на предложение поесть и. о. синигами состроил морду белорусского партизана, которому гестаповцы предложили продать Родину. И попытался ответить гордым отказом, но не тут-то было! Потому что один мелкий и исключительно вредный гестаповец заявил, что на самом деле он советский шпион - ну, во всяком случае, реакция Ичиго на Арджино "нечего маленьких обижать" была примерно такой же, какой и должна быть реакция порядочного белорусского партизана на подобное заявление. Куросаки потемнел лицом, потом сменил ещё несколько оттенков - видимо, выбирая наиболее подходящий. Задышал часто и неглубоко, как выброшенный на берег окунь, обиженно похлопал глазами. После чего заявил, что Линсе на самом деле здоровая дылда, и нечего тут из себя изображать!
Рысь скорчил трогательно-печальную гримаску и разве что не всхлипнул:
- Да, маленький! Тебе вон пятнадцать лет уже, а из меня всего с год как чело... арранкара сделали. А до того я вообще был - из дикого леса дикая тварь. Ну, точнее, из Леса Меносов, но всё равно дикий.
Вообще-то нумерос был способен ещё долго развивать эту тему. И довести рыжего до того, что тот начал бы искренне извиняться перед бедным несчастным арранкарчиком, которому испортил прогулку по миру живых, едва не убил, отлежал всё плечо и вообще доставил кучу проблем. Однако под внимательным-внимательным взглядом Улькиорры как-то неожиданно остро вспоминалось, что слово - всего лишь серебро, а вот молчание - золото. Отсутствие же в поле зрения, наверное, и вовсе платина. Во всяком случае, выставить Арджи и остаться с Ичиго наедине Кватра сумел совершенно профессионально. Хм... интересно. А зачееем им оставаться наедине? При Куросачьих-то радостных воплях "Ты жив, какое счастье!" Дааа, как говорится - а мужики-то и не знали. Правильно, Айзена же нет, сладкая парочка может расслабиться и не особо скрываться. А раз так - нужно дать им время поговорить наедине. Так что Линсе, гордый своей догадливостью и тактичностью, вскочил, вытянулся во фрунт, щёлкнув каблуками, бодро отсалютовал и вообще принял вид лихой и придурковатый, каковой в своё время умные люди рекомендовали принимать перед начальством.
- Слушаюсь, Улькиорра-сан! Я быстро!
...хотя и не то чтобы одна нога здесь, другая там. Тем более, что такое положение ног в пространстве - это не быстрая беготня, а ошибка сапёра. И надо очень точно угадать время - не задержаться больше положенного, но и не прийти слишком рано.
Арджи рыбкой вынырнул из комнаты, захлопнул за собой дверь и плюхнулся на пол - думать. Чем рыжего кормить вообще? Конечно, можно из Леса притащить меноса пожирнее - но вряд ли Куросаки будет его жрать. Вообще для Мацумото человеческая еда должна быть, но раз Улькиорра не сказал, где она - значит, не хочет, чтоб брали. Найти запасы троицы капитанов и спереть оттуда? Ну нет, Арджи как-то уже привык быть целым и относительно живым. Тогда остаётся единственный вариант: на грунте.
Послушный рысь открыл гарганту и полез за едой для Ичиго.

Ушёл на грунт, вернусь... наверно.

Ичиго вдруг вспомнил, как Орихимэ рассказывала, что Улькиорра обещал связать её и кормить с ложечки, если она откажется есть. С ним самим арранкар вроде бы не собирался такого проделывать, но в его холодных зелёных глазах явно читалось - этот может. На всякийм случай, Ичиго твёрдо решил не сдаваться до последнего. Даже если свяжут и будут кормить.
- Да не хочу я есть, я же сказал! - огрызнулся Куросаки, мысленно выдумывая разные пути к спасению. И даже кое-что выдумал.
- Слушай... А Гриммджо? Он жив? Он тут?
Хитрить было не в его привычках, но... Ведь если Гриммджо здесь, в Ночасе, то если дать ему знать, он сразу обрадуется, прибежит, и утащит его, Ичиго, драться. Куросаки не сомневался, что победит.
"Значит, надо будет у него что-нибудь попросить, вроде как приз. Подраться на желание, в общем. Например, если он проиграет - откроет мне гарганту в Каракуру, а если я ему..."
Ичиго перебрал в уме все возможные желания арранкара. Выбор был неособенно велик.
"...тогда, значит, опять драться придётся".
Он не мог поверить, что Гриммджо умер, и настроился на драку. Учитывая характер кошака - в несколько раундов.
На самом деле, и. о. шинигами куда охотнее потусовался бы с Гриммджо по-другому. На пляж с ребятами его взял бы или ещё куда... Джаггерджек был какой-то... свой. Как Ренджи. Даже не верилось, что на самом деле он - пустой, скопище всех пороков, вечноголодное животное и блаблабла.
"Нормальный он парень. Если б не эти его загоны, как у Кенпачи... Достаёт, когда всем от тебя одно и то же надо, что в школе, что тут, что в Сейретее. Хорошо хоть Улькиорра спокойный, в драку не лезет. И то только потому что лень, наверное".

- Хочешь, - флегматично ответил Шиффер, не намереваясь вступать в дальнейшие пререкания. Опыт кормления сохранился ещё с работы нянькой для Орихиме, да и отчего-то казалось, что в случае с Ичиго всё будет не так ужасно.
Улькиорра проследил взглядом за уходящим Арджи, уже почти привыкнув к его слишком раскованному поведению и даже не стал делать замечание. Как-то с запозданием пришло осознание того, что быстро унёсшийся нумерос даже не выслушал, где, собственно, взять в Лас Ночес еду для шинигами и людей. Философски решив, что прогулка в места более отдалённые ещё никому не вредила, Улькиорра не стал акцентировать на этом внимание и тем более бежать в догонку.
- Гриммджо в Серейтее, - Шиффер решил, что никакого вреда разглашение этой информации не принесёт, к тому же об этом знало уже достаточно людей и было даже странно, что слухи о захвате нескольких арранкаров ещё не дошли до Куросаки.

- Не хочу! - на автомате откликнулся Ичиго и только потом понял, что сказал Улькиорра потом.
Гриммджо. В Сейретее. И ему, Ичиго, никто ничего не сказал! А он-то... Он за это время успел такого надумать! То утешал себя, что Джаггерджек успел смыться и партизанит где-нибудь в пустыне, то мучался, что неуёмный кошак, не умеющий пять минут спокойно посидеть таки умер от потери крови... А вот теперь оказывается, что Сексту всё это время держали практически под боком, в Сейретее!
Куросаки нахмурился и скрипнул зубами.
"Ну, Рукия, спасибо! Тоже мне, друг!"
Друг... Ичиго даже не заметил, что всё это время в упор смотрел на Улькиорру. В рыжей голове происходил важный и ответственный процесс: правильный вывод бегал по лабиринту предпосылок и пытался найти верную дорогу. И, как казалось хозяину головы, нашёл...
Ичиго наконец понял, зачем арранкар притащил его в Уэко, почему посмотреть на пленника пришёл лично Улькиорра и какое дело ко всей этой лавочке имеет Гриммджо в Сейретее.
"Значит так. Гриммджо и Улькиорра в Эспаде. И всё время ссорятся. И дерутся. Гриммджо сам говорил, что хотел с ним подраться... ну, тогда. Раз им нравится драться друг с другом, значит они, наверное, друзья. Так? Так. Только оба гордые, как два идиота, и никогда никому не признаются, что дружат. Но если они всё-таки дружат, значит, Улькиорра хочет Гриммджо из Сейретея достать обратно, в Уэко, но сам попросить не может, потому что гордый и не признаётся, что они с Гриммджо друзья. Но мы с Гриммджо же тоже вроде как друзья. И с Улькиоррой наверное... немного. Поэтому, Улькиорра меня сюда притащил, чтобы попросить по дружбе выручить Гриммджо из Сейретея".
Логическое построение было настолько чётким и верным, что Ичиго им даже залюбовался. Правда, самый главный недостаток построения он всё-таки не учёл: оно было совершено согласно его, Куросаки, морали и этики... но кого это волнует?
Исполняющий обязанности шинигами скрестил руки на груди и гордо выпрямился.
- Хорошо, Улькиорра. Ничего не говори. Я знаю, зачем меня сюда притащили. Я тебе помогу!

- Не хочу! - На очередной возглас Ичиго Шиффер решил не отвечать, решив, что в их небольшой компании должен быть хоть один разумный и взрослый человек. В конце концов есть рано или поздно он всё равно будет. Правда Улькиорре почему-то казалось, что посланный за провизией нумерос пропал с концами и ближайшие часы, пока у Кватро не появится желания сходить на кухну, Куросаки придётся голодать. Шиффер не сразу отреагировал на следующую фразу Ичиго, хотя краем уха всё же его слушал. А прислушавшись, Улькиорра немного непонимающе посмотрел на шинигами, потому что до сих пор сам до конца не определился, что с ним собственно нужно делать, не имея Айзена-сама под рукой, и всё же решил поинтересоваться:
- В чём поможешь?

Ну конечно, Улькиорра, мышь гордая, делал вид, что ничего не понимает и вообще тут не при делах. В общем, начал стесняться и забрался в свою раковину. Если при Ичиго кто-то вот так запирался, Куросаки сразу же кидался его из раковины выковыривать. Иногда даже собственным занпакто.
Ичиго вздохнул, сдвинул брови и улыбнулся. Всё вместе это смотрелось странно, но именно такое лицо исполняющий обязанности шинигами делал, когда надо было о чём-то серьёзном поговорить с сёстрами: научить Карин давать сдачи мальчишкам, сказать Юзу, что в пятый раз у неё точно получится лазанья...
Улькиорре повезло, что он о таких тонкостях не знал, иначе он наверняка прибил бы "старшего брата" на месте, просто во избежание, но он не знал.
Так вот, Куросаки скроил лицо-для-разговоров-с-сёстрами и совершил акт, сравнимый по наглости разве что с пощёчиной от Орихимэ: он покровительственным жестом потрепал Улькиорру, над которым возвышался на целую голову, по той части макушки, которая не была скрыта шлемом. Арранкар был тёплый, и волосы у него были густые, жёсткие, но приятные наощупь, вот только маска слегка царапалась, но это были мелочи. Главное же было показать упёртому, но выглядящему мелким, бледным и обиженным арранкару, что всё нормально, что потеряно не всё, и что обратился он по адресу.
Ичиго выглядел как герой: добрая, искренняя улыбка, тёплый взгляд карих глаз... Хоть очередную Мадонну с него пиши, если, конечно, кого-то интересуют рыжие, плоские мадонны с пробивающимся пушком на щеках.
- Ладно тебе, Улькиорра! Можешь даже не говорить ничего. Я понимаю, что ты стесняешься. Ты как Ишида прямо, он тоже всегда стесняется, нормально всё. Я же вижу, что ты застенчивый... ты только не обижайся, лады? В общем, вижу, что ты застенчивый и сам не попросишь никогда, но... - Ичиго перестал улыбаться и посерьёзнел. - Он пропал, тебе нелегко... даже руки опускаются, я-то понимаю. Когда кажется, что человек... ну или не человек всегда рядом с тобой будет, а потом исчезает, это всегда тяжело, да и отношения у вас вроде были хорошие, хотя он покомандовать любил... Ну ты меня понял, в общем. Я тебе помогу его вернуть. Вот.