Линия горизонта как всегда не видна из-за макушек деревьев. Здесь сакура всегда в цвету, здесь время будто остановилось, когда-то, в день той короткой недели, пока цветет сакура. Остановилось, хотя кроны деревьев движутся, шелестя ветками и листьями под слабым ветерком. Вырезанный кусочек реальности, замкнутый сам в себе и помещенный в пространстве? Или кусочек пространства, помещенный в реальность? Нет, просто человек есть мир, а мир - есть человек. Пока жив человек - живет его мир, пока жив мир - живет человек. Почему бы и нет, такая точка зрения тоже имеет право на жизнь.
Легкий ветерок волной всколыхнул лепестки цветов, закручиваясь в маленькие невесомые вихри, отрывая их от веток и поднимая вверх, к яркому голубому небу. Небу, синеву которого редко затрагивает белизна облаков или тень туч. Здесь небо практически всегда с безмятежным спокойствием освещает всё под собой. Нет ни намека на светило, но везде распространяется яркий, но не слепящий свет, будто он исходит сразу ото всюду - от неба, каждого листика на многочисленных деревьях. Кажется, буд-то сам воздух светится в этом замкнутом мире. Это нормально, естественно. По другому быть не может.
Меч, в этом месте уже давно не вынимаемый из ножен, лежит рядом. Он ещё не остыл после короткой тренировки во внешнем мире. Если вытащить меч из ножен, то можно увидеть хищные блики, бегающие по лезвию. Меч живет только боем. Только в бою и только в руках истинного он живет полной жизнью. Меч хочет жить вечно, но вечного боя не существует.
Снятая маска с пугающим и устрашающим оскалом лежит рядом с мечем. Недопустимо, конечно, но иногда можно. Всё равно его сейчас никто не видит. А пока можно полу сидеть, привалившись спиной к скале, и ловить ветерок, норовивший кинуть в лицо ворох лепестков. Это едва заметное прикосновение к коже приятно. Глаза закрыты, но даже сквозь темноту он может безошибочно определять окружение. Вот дуновение ветра принесло ещё один ворох лепестков сакуры и бросило в лицо. Из всех только один задержался, запутавшись в прядях, но услужливый ветер быстро прогнал от него лишний элемент прически, дабы не потревожить. Со стороны он казался спящим, но ведь занпакто не спят. Он мог медитировать, но не спать. Глаза закрыты, потому что не было причин для обратного. Не было никаких предчувствий, не было никаких опасений. Был только ветерок легкого раздражения - мирская суета никогда не причиняла действенного вреда царящему в такие минуты спокойствию.
Глубокий неторопливый вдох, задержка дыхания на пару секунд, затем такой же выдох, сопровождаемый ветром. Больше всего ему не нравилось, когда ветер был спокойным, не вытанцовывал на скалах хороводы с лепестками, а просто методично дул, от чего в маске создавалось впечатление постоянного гула. Хорошо, что сейчас ветер совсем не такой. И хорошо, что он вообще есть - безветрие всегда настораживало, заставляло напрягаться и, может быть, даже слегка злиться.
Сквозь не плотно сжатые веки пробивается свет. От него не скрыться даже за маской. Он похож на свет реацу, только более ровный, размытый, не четкий, теряющийся среди своих отражений. Он требует, чтобы глаза открылись, требует посмотреть в глубокое небо, окунуться в розовые лепестки, слиться с ними, отбросить эту форму, стать с ним единым. Манит и затягивает. Сопротивляться или нет? Всё равно ничего не будет меняться - изменения зависят совершенно не от него и не от его маленького выбора. В силу характера, данного ему, верх всегда берет сопротивление. Мотнув головой из стороны в сторону, прогоняя едва заметную паутинку дремы, он отталкивается от скалы, одевает маску, берет в руки меч. Ножны не торопливо пристегиваются к поясу так, что рука удобно ложится на рукоять, а меч вытаскивается за мгновение. Привычным движением пальцы, обтянутые перчатками, обхватывают затянутую бледно-розовой материей рукоять, но дальше движения не происходит - в продолжении нет надобности. Ощутить в руке меч, значит ощутить себя. Принявший вертикальное положение воин, повернулся спиной к ветру, который незамедлительно начал теребить волосы. Рука соскользнула с рукояти меча и обманчиво-безвольно повисла. Ничего не надо. Пока хозяина здесь нет, пусть и его присутствие ощщущалось постоянно, они были на едине - только он и ветер.